Форум » Легенды Белого Яра » Незваный гость хуже хазарина » Ответить
Незваный гость хуже хазарина
Шахин: Со временем отыгрыша, с позволения милостивой Администрации, определюсь позже.
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Шахин: В ответ груда поломанной утвари зашевелилась и перс принял полу-горизонтальное положение, то есть, попросту говоря, с виноватой улыбкой сел на полу, воззрившись на жрицу большими, разрисованным сурмой глазами. Потом поджал ноги и, опустившись на оба колена, поклонился старухе, коснувшись лбом пола землянки. - Прости меня, мать,- с чувством неподдельного раскаяния в голосе проговорил он, выпрямляясь. От фальшивого опьянения и прежнего зубоскальства теперь не осталось и следа. - Прости ради твоего бога. Мои дороги трудны, и много на них было людей, готовых продать родного отца за ломоть плесневелой свинины. Если причинил тебе ущерб - готов вернуть долг так, как скажешь; если оскорбил твоего бога, позволь вымолить прощение у него любой жертвой. Прости. Его рука подобрыла лежащий на полу шнур, который еще недавно перс с таким негодованием отбросил от себя, и, расправив, протянула его Снежане. - У моего народа этой веревкой принято привязывать верблюда или коня; мужчина носит ее на голове в знак того, что он сам - не более чем существо, влекомое по дороге своих бед нелегкой судьбой. Я даю ее тебе, чтобы ты решила, какого наказания я достоин за недоверие, и за то, что причинил разрушение твоему дому. Приказывай. Не опуская руки, все еще державшей угаль*, он низко склонил голову, и застыл, ожидая решения жрицы. * собственно, веревка, держащая головной платок араба - гутру или куфия, шемах (в народе известна как "арафатка")
Снежана: - Что было в вазах я сварю заново, а вот сами сосуды? Где я такие тепрь возьму?. – Буркнула старуха, шумно выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, и выхватывая протянутую веревку. Таких крынок и чаш она уже нигде не достанет, а сама сделать не сможет – сноровка уже не та. Зелья сварить всегда можно, хоть и жаль свое время, а вот сосуды…старые сосуды, некоторые из которых остались еще от прабабки – не вернешь. - Не нужно мне от тебя ничего. Службой отдашь, а какой, я еще придумаю. – Добавила Снежана, раздумывая, какую еще плату просить за ущерб. - А теперь ступай, добрый человек. Ступай со своим Богом, мне нужно все убрать. Пойдешь на юг от моего жилища, увидишь город. – Жрица сунула веревку обратно, рассудив, что раз наказание она дала, то должна вернуть темноликом подвязку для платка.
Шахин: Шахин изобразил на своей подвижной физиономии самое большое уныние, на какое только способен мужчина в расцвете лет, довольный удавшийся хитростью и предвкушающий, сколько насмешек вынесет от него блудный хозяйский сын. В том, что он найдет спутника неподалеку, важно раздувающим полные щеки и изливающим гнев на ни в чем не повинного Сабира, перс сомневался не более, чем в том, что перережет когда-нибудь глотку таинственному незнакомцу по имени Вещий Олег. Поэтому скорбь получилась немного денатуратной, а вот лукавая улыбка, которая расцвела на его лице следом за этой попыткой выглядеть воспитанным человеком, вышла куда непренужденнее. Смущала, правда, неизвестная пока служба, обещанная им не просто старухе с рынка, а самой что ни на есть местной джаду-ханым. Но Шахин решил, что голову этим забивать пока рано. Не то, чтобы он собирался обмануть новую знакомую, о нет - просто задание, могущее прийти в голову жрице чужого, но по виду, довольно зловещего бога, могло состоять в чем угодно - и оставалось лишь сильно надеяться, что ведьма не попросит у него кнут и чашу Джамшида. Потому, снова поклонившись старухе, он прыжком оказался на ногах, снова лишь чудом избежав столкновения своего незащищенного затылка с потолком землянки. - А чего тянуть-то? Я человек подневольный, куда хозяин прикажет, туда и пойду... давай, что смогу, то поправлю?- предложил он, водружая на место платок и туго охватывая его черной веревкой, благородно возвращенной Снежаной.
Снежана: - Поправил уже. – Ехидно сказала старуха, пиная ногой оказавшийся рядом черепок, который совершив неизящный короткий полет, врезался в стену, расколовшись на еще более мелки осколки. – Ступай себе, ступай. Твой хозяин ведь торговать с нашим князем намерен? Вот я тебя и повстречаю, а там глядишь, и понадобишься. Повернувшись к персу спиной, Снежана ушла в противоположный от входа край комнаты, и вытащила из угла, в котором сплели паутину целое семейство пауков, метелку, выглядевшую так, будто она была ровесницей самой Снежаны. Смахнув с черенка метелки пыль и паутину, старая карга перехватила метелку так, будто собиралась вымести ею своего гостя. Впрочем мысли у старухи такие были, все же она не прощала персу учиненный разгром, да и страдала она злопамятностью. Останавливало только то, что не знавший, и не чтящий чужие обычаи Шахин, возьмет, да и шарахнет старухе по голове, что бы не размахивала своей метлой.
Шахин: Видя, что его уже не просто просят уйти, а чуть ли не выпроваживают, перс вздохнул и, на всякий случай поклонившись четырем углам землянки, протиснулся в узкую дверь. Одеваться в тесноте показалось ему не лучшей идеей, а потому, прихватив плащ и пояс, он выбрался на свет, показавшийся вдруг нестерпимо ярким. Голова слегка кружилась: бабкино зелье, названное "мед", как видно, служило неплохой заменой вину из зерна и винограда. Все еще приводя себя в порядок, мужчина начал выглядывать среди окружающих деревьев своих спутников. У него на языке, словно пчелы в улье, уже роились десятки острых слов, которыми он собирался попотчевать трусоватого Амира - но чем дольше перс вглядывался в лес, тем яснее понимал, что на сей раз дело не обошлось одними угрозами. Похоже, его приятели, вправду, отправились в город вдвоем. С одной стороны, бежать за ними, сломя голову, не требовалось. Главное его целью было добраться до Белого Яра и найти там Олега - и цель эту он уже почти достиг. Но, если поглядеть с другого боку, из-за такого пустяка отказываться от верной крыши над головой, и вызывать лишние вопросы тоже не хотелось. Широкая талия и громогласные речи купеческого сына до поры до времени укрывали перса от черезчур внимательных взглядов, подобно древесной кроне в знойный день. Мысленно высказав самому себе, что он думает обо всех толстосумах, забывших о том, какова воля Аллаха, Шахин запрыгнул в седло и пустил коня на север, ориентируясь по холодному солнцу этой дикой страны.
полная версия страницы