Форум » Легенды Белого Яра » "Кипите, щи, чтоб гости шли!" (с) » Ответить
"Кипите, щи, чтоб гости шли!" (с)
Сказитель: [off]Рукописи не горят(с) [/off] Полдень 28-го цветня (апреля) Дом Чернавы.
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Сказитель: Чернава Состряпала бы Чернавушка пустые щи с капусткой да молодой крапивой. Чего уж себя баловать! Да подрались во дворе куры, катался по двору с лаем пес Клык, который сроду не был пустобрехом. Ну, все приметы - к гостям! А уж когда уголек из печи выпрыгнул - покачала Чернава головой, взяла нож, пошла в чулан, где висел початый лосиный окорок, который еще зимой принес Хват. Чернава окорок берегла, но раз гости... Отхватила, не жалея, несколько ломтей - славные будут щи! Покрошила копченое мясо, засыпала в горшок, где уже вовсю прыгала в кипятке порезанная капуста. Вытащила заветный мешочек с семенами кумина, прошлым летом собранными, сыпанула малость - ах, какой запах пошел от горшка! Подумала, махнула рукой: - Эх, гуляй нараспашку! И, не жалея останней муки, принялась печь блины. Для дотошных объясняю: кумином на Руси в старину назывался дикий тмин - за внешнее сходство зернышек с настоящим кумином. Настоящий кумин (зира) - растение южное, в наших лесах не растет.
Сказитель: Хват Легко ступают ноги по знакомой тропе, каждый пенек, каждая кочка, будто старые знакомые, весь путь давно известен атаману, путь к красавице Чернаве. Пока Хват да Шатун шли через болото почти и не разговаривали, лишь указывал разбойник своему спутнику, где ногу ставить, дабы в топь не угодить. Да и что за зря лясы то точить и на голоса нечисть болотную созывать, вовсе ни к чему это. Вот, как под ногами хлюпать перестало, да лес редеть стал, Хват на миг глянул на своего спутника и кивнул ему на стоящий чуть на отшибе домик. - Почти пришли! Мысли о статной и красивой травнице на время отодвинули все остальные думы подальше, и его вечно хмурое лицо на миг даже осветила кривоватая улыбка.
Сказитель: Ксар Ксар чуть прищурился. Ну что ж, вот и ладушки, раз пришли. Домик как домик. Далековато, конечно, забралась карга старая, но, видать, сила в ней великая, раз с людьми ей тесно. Осторожно пожав плечом, Ксар буркнул: - Каращё, что пришли. Быстрей придём - быстрей дэло сдэлаем, да? Он усмехнулся в ответ на улыбку атамана.
Сказитель: Чернава Чернава на чердаке сундук раскрыла - принарядиться решила. Очень это она вовремя сообразила сделать, потому что через чердачное оконце, сверху, углядела она идущего к дому Хвата с каким-то чужаком. Ойкнула. Быстро надела на голову обруч с височными кольцами - атаманов подарок. Накинула на плечи плат синий, серебром шитый - тоже Хват расстарался, принарядил Чернавушку. Так-то сметливая бабенка подарками разбойника не хвастала, на людях не щеголяла: неровен час, признает кто свои вещицы. Но уж в таком-то разе как не нарядиться! Быстро спустилась по лесенке с чердака. Отряхнула запачканный в пыли локоть. А на дворе уже пес лаем исходит: гости калитку отворяют! Выплыла Чернава на крыльцо - статная, нарядная, улыбчивая. - А ну, Клык, уймись! То не вороги! Таких гостей на пороге встречать да честнО величать!
Сказитель: Ксар Всё ожидал увидеть Ксар - и дряхлую старуху с бородавками по всему лицу, и хоть кикимору болотную, но совсем не ту, что на крылечке показалась. Высока, стройна, русоволоса, с пронзительным тёмным взглядом. Ксар зажмурился, мотнул головой, аж косы тонкие его по щекам хлестнули. Открыл глаза - нет, не морок, как стояла красава, так и стоит, никуда не пропала, не растаяла. Ксар нахмурился. Отчего ж такая ладушка от людей прячется,да с разбойниками такая приветливая? Не к добру всё, не ладно тут что-то, совсем не ладно. Ксар замер на месте, набычился весь, словно зверь лесной, которого арканом в клетку тащат. Но при этом и глаз отвесть не мог. Хороша девка, ой, хороша! Впрочем, в неровен час и какая-нибудь мамашка с выводком в десять ртов, расплывшаяся и замаянная, красавицей покажется. Столько женщин-то не видеть! - Тык... эта, Хват.... Вот она и есть знахарке, э? - недоверчиво пробурчал Ксар, чуть кивнув в сторону отшельницы.
Сказитель: Хват Разбойник и сам не мог глаз от красавицы Чернавы отвести, он, как и всегда когда видел ее разулыбался, что смотрелось скорее оскалом на лице, не привыкшем к улыбкам. Покосившись на своего спутника, явно опешившего, при виде красавицы Хват кивнул. - Да Шатун, это и есть знахарка! Мужчина глянул на пса, который обычно его не слишком жаловал, и хоть не кусал, но всегда ворчал и недовольно передернул плечами и шагнул на крыльцо к Чернаве, широко улыбаясь и собираясь ее обнять. - Поздорову краса ненаглядная! Ждала ли меня Чернавушка? Он как-то неловко обнял молодуху и жарко шепнул: - Я к тебе не с пустыми руками краса моя ненаглядная! – и кивнув на наемника, добавил: - Да еще вот привел, зверь его подрал, глянешь?
Сказитель: Чернава Из-за плеча атамана Чернава посерьезневшими глазами глянула на его спутника - и ловко вывернулась из объятий Хвата. Негоже заставлять ждать человека, у которого грудь этак исполосована! - А заходи, добрый человек, заходи, чтоб твои беды да печали за воротами остались! Ждала я гостей, взвар из сухого шиповника сварила - да как верно и угадала-то! Вот мы этим взваром рану и промоем, на пользу пойдет. Вот сюда садись, в сенях на лавку. В горницу опосля позову, за стол посажу - а пока ты мне не гость. У гостя на сердце должно быть легко да радостно, а с такими ранами что за радость... Голос журчал приветливо да успокоительно: знала Чернава, что бабьи приговоры врачеванию помогают. Раздевать гостя не понадобилось: был он без рубахи. - Ты, Хватушка, на пути не стой, мне тебя обходить недосуг, - по-свойски приказала знахарка грозному разбойничьему атаману. - Чем стоять, как дуб во чистом поле, лучше помоги вот этот горшок донести - у меня ж не десять рук! И бесцеремонно сунула дружку в руки теплый горшок с отваром шиповника. А сама достала из сундука кусок холста и взяла с полки горшочек с мягкой мазью. Мазь ту Чернава делала пару дней назад из еловой живицы, меда, воска да масла конопляного. В горшке топила, еловой щепой помешивала - уж до того мягкая да ровная, без единого комочка, мазь вышла! Поставив горшочек на лавку рядом с незнакомцем, Чернава отобрала у Хвата горшок с шиповниковым взваром, плеснула себе на ладонь, принялась бережно раны промывать. - У тебя, Хватушка, нож при себе?.. Ой, что я, дура-баба, спрашиваю, ты ж, небось, из мамкиной утробы появился с ножом в руках! Вон ту холстинку разрежь пополам, чтоб мне сподручнее было перевязывать!.. Кто-то уже рану зашивал, я погляжу? Ну и ладно, мы те стежки не тронем. Не мы шили, не нам и пороть... Ну, мил-человек, и грудь у тебя - будто ты с бороной горячо любился! Прошу прощения у Ксара и Хвата за косвенный отыгрыш их персонажей. Если Ксар не хочет заходить в сени или садиться на лавку, а Хват - держать горшок с отваром, я по первому слову уберу пост.
Сказитель: Ксар сядем куда скажете! это же не исход боя и не мысли с эмоциями)))) Ксар послушно уселся, где указала хозяйка, всё ещё смущённый и слегка сбитый с толку. Пока она ворковала, он помалкивал и постепенно успокаивался и расслаблялся. Хотя он уж редко когда мог расслабиться вблизи от других людей. Тем более таких - явно не праведников. С такими держи ухо востро. Конечно, сейчас они вряд ли что плохое ему сделают - пока уговор не выполнен. Но парочка дюже странная. Многое успел повидать в жизни Ксар, на многое глаз намётан, на то, как мужчина с женщиной говорят - тоже. Странно всё это, вроде ж Хват говорил, другую любит? А уж как к этой ласков! Ладно, не его дело... А мягкие прикосновения и приятный голос тем временем почти убаюкали Ксара. Боль, совсем уж было собравшаяся вцепиться в его тело, всё медлила, не разгоралась. Наоборот, чуть пощипало в ране - и прошло. И будто бы отступила призрачная маята, желание "смолки". Ксар глубоко вздохнул, как старый пёс, прикрыл глаза и слегка прикоснулся колючим подбородком к тыльной стороне ладони знахарки, как раз когда та споро промывала рану на ключице. - Чуткие у тоби руки, карёшие, - пробурчал он низко, будто сонный медведь в берлоге. Захотелось сказать что-то доброе, в благодарность. Уж и не мог он припомнить, когда к нему так осторожно и мягко прикасались чужие руки. Тем более, женские.
Сказитель: Хват Хват только озадачено крякнул, когда Чернава столь бесцеремонно вручила, а затем забрала у него горшок с отваром. Он мялся рядом с травницей, ощущая себя большим неловким увальнем. Уж сколько раз видел, как она всякие хвори да раны лечит и заговаривает, а все одно казалось, будто диво дивное, невиданное прям у него на глазах творится. Будто послушное дитя он принялся исполнять поручение Чернавы, ловко разрезая ткань на широкие ленты. Закончив возню с полотном, Хват глянул на Чернаву и с кривоватой улыбкой спросил: - Сказывай красавица, что в Белом яру, тебя-то никто не обижал? Что знахарка Шатуна на ноги поставит атаман даже и не сомневался, а потому пустых вопросов об том не задавал.
Сказитель: Чернава - Не обижал меня никто, - ответила Чернава Хвату. - Живу тихо-мирно, людей лечу... А ну-ка, гость, повернись, спину покажи... о-о, на спине-то у тебя поглубже борозды пропаханы! Тут мазью не обойдешься, тут шить надобно. Лётом слетала за иглой и ниткой, устроилась за спиной гостя. Шить принялась твердой рукой, чтоб зря человека не мучить. Ни одного неловкого укола не сделала. Да все с ласковыми приговорами, чтоб от боли отвлечь: - Как от князя от Реза шли три брата: ножами резались, топорами рубились, кровь не шла, тело не пухло, раны сами заживали. Так чтоб и у гостюшки моего кровь не шла, тело не пухло, раны сами заживали... А уж я латаю-стараюсь, шью кожану рубаху, чтоб век носилась да не рвалась... Кости целы, а уж мясо на костях нарастет... вот и всё! Аль швея не хороша, аль плохо старалась? Теперь мазью смажем да перевяжем. До веку далёко, все заживет.
Сказитель: Ксар Чтобы знахарке было сподручнее, Ксар правой рукой убрал пучок своих длинных тонких кос и наклонил голову вперёд. Слушая приятный голос, который баюкал, словно кошачье мурчание, Ксар прикрыл глаза, заставил себя отвлечься от боли. Впрочем, голос и без того отвлекал. Ксар даже не заметил, когда всё кончилось. Так и сидел, жмурясь, словно громадный пёс, которому чешут за ухом. Потом посмотрел на знахарку. - Спасибо тебе, добрий женьщина, - проурчал Ксар, улыбнувшись. Она была близко-близко, и Ксар не мог отвести взгляд. Уставился, как на новые ворота. Колдунья, точно. Никто так аккуратно и безболезненно раны ему не шил. Да и не может рука человеческая идти так легко. Ведьма. И глаза такие... такие... Конечно, не жгучие, как у дев на родине учителя, скорее на чёрный янтарь похожие. Но всё равно - не смотреть бы в них, да не можется... Ксар даже на миг забыл, что доверять ни этой женщине, ни её знакомцу-атаману не стоит. И уж тем более не стоит пялиться так, будто женщины тридцать лет и три года не видывал. Не обидеть бы этим хозяюшку. Да что тут поделаешь?
Сказитель: Хват Хват недовольно поглядывал на Шатуна, пялящегося на знахарку. Он уже не раз видел этот взгляд у вроде бы суровых воинов, сам так порой смотрел на красавицу Чернаву. Хмурился атаман не от того. Он вовсе не желал говорить и выяснять что да как в городе при этом чужаке. Он ему вовсе не доверял и уж позволять услышать что-либо лишнее совсем не желал. Подняв глаза на сосредоточенно возящуюся с раненым женщину атаман, стараясь говорить ласково, позвал знахарку: - Чернава, может Шатуну теперь отдых требуется, после целебных заклятий твоих? Дак пущай отдохнет, а я тебе вот подарки принес, идем, примеришь! И он вынул из-за пазухи светлую тряпицу, в которую была завернута шейная гривна черненого серебра.
Сказитель: Чернава - Успеется примерить... - Чернава смягчила свой отказ улыбкой. Она умело перевязывала рану чужака полосой, отрезанной Хватом от куска полотна. - Так тебя, мил-человек, Шатуном кличут? Ну, вот и перевязано, да ладно-то как - получше иной рубахи будет... Ну, гость дорогой, сказывай, чего твоей душе больше хочется: вздремнуть малость али закусить, чем хозяйка попотчует? Чернава чувствовала нетерпение и закипающую досаду Хвата, но нарочно не спешила слушаться. Хоть и ласково, а уворачивалась от его повелений, как на крыльце увернулась от объятий. Нечего мужика смирением баловать. Это в шайке Хват атаман, вот пускай своим душегубам и приказывает...
Сказитель: Ксар Вопрос вывел Ксара из оцепенения, сходного с тем, что испытывает кролик, глядя в глаза змее. Встрепенувшись, он быстро обдумал ответ. Есть не хотелось - пока что хватало того мяса, которым угостил его Хват с утра. Спать вот клонило, но Ксар понимал, что не стоит расслабляться при этих людях настолько. Впрочем, ведь нет Хвату резона зло ему причинять до тех пр, пока невесту его не умыкнёт? Вот как умыкнёт - тогда и надо начинать волноваться... - Я бы вздремнул, да, - проговорил Ксар, поглядев на Чернаву. - Вот хот бэ и на этот лавка. Нэ стеснит читобы добрый хозяйка.
Сказитель: Хват Ощущая как медленно, будто вода в котле стоящем на огне, Хват мрачно поглядывал на знахарку, мысленно кляня весь женский род, вздорный да капризный. Но Шатун сам того возможно не ведая помог своими словами атаману. - Слышишь Чернавушка, - с нажимом сказал разбойник, - гость твой отдохнуть желает! И стараясь смягчить голос, добавил: - А я вот от твоих угощений не откажусь красавица! Знаю я, ты всегда знатно гостей потчуешь! Он вновь улыбнулся женщине, пряча свою досаду за этой кривоватой улыбкой.
Сказитель: Чернава - Отдохнуть так отдохнуть, - покладисто согласилась Чернава. - Только не тут, не на лавке. А то вдруг еще кто явится со своей бедой - а у меня в сенях чужой человек спит. Для гостя у меня в сарае сенничек есть, овчиной застелен - уж такие славные на нем сны снятся... не помнишь, Хват? И лукаво улыбнулась атаману, которому как-то довелось пару дней отлеживаться на этом самом набитом сеном тюфяке. Всерьез злить старого дружка Чернава не собиралась - так, самую малость. - Пойдем, добрый человек, провожу да укажу... а пока спать будешь, мы с Хватушкой угостимся, чем у меня сыщется по бедности моей.
Сказитель: Ксар Ксар кивнул и послушно отправился туда, куда указывала хозяйка. - Только ти мене там ежели что, не закрывай, - пробурчал он, осторожно пошевелив плечом и ощутив, как плотно сидит повязка. - А то я не ошен люблу, когда закрыто... Конечно, вряд ли егов этом сарае запрут, но на всякий случай лучше предупредить.
Сказитель: Хват - Помню, отчего ж не помнить! – Атаман усмехнулся, вспоминая, как валялся в беспамятстве у красавицы знахарки. Хотелось ему сказать, что сны бы были еще слаще, если б сама Чернава тогда подле него оставалась, да вот при Шатуне, которому байку о большой любви к княжне Белоярской рассказал, говорить такого не следовало. Следя за тем, как красавица Чернава ловко спроваживает наемника к сараю, Хват подумывал о том, что б сговорится со знахаркой и пока оставить Шатуна у нее.
Сказитель: Чернава - Запирать не буду, пошто тебя запирать? - приветливо говорила Чернава, ведя гостя к сарайчику. - Я и пса на веревку привяжу, пока ты, гость дорогой, у меня на подворье... чтоб всегда выйти мог. Только одна просьбица: коли услышишь, что пришли ко мне люди, за травкой какой аль еще за чем, так уж сделай милость, не спеши выходить. Про одинокую вдовицу легко пойти худой славе. И не творишь дурного, так ветром сплетни нанесет. Еще наскажут люди, что я в своем дому мужиков привечаю... Да глазки смиренно опущены, да голосок тихий-скромный... ну, воды не замутит вдовушка!
Сказитель: Ксар Ксар поглядел на женщину сверху вниз, чувствуя при этом себя словно овечка на привязи. - Канэшна, как скажещь, - послушно согласился он. Да и в самом деле, зачем ему выходить? Конечно, пока что он в этих краях "наследить" не успел, всё в лесу хоронился, в берлоге, и потому не должны местные на него охотиться, бояться вроде бы некого. Но и любопытничать тоже не годится. И правда, высунешься из сарая, заметит кто языкастый - и доброй женщине, получится, он отплатит тем, что на её голову злые сплетни навлечёт. Кроме того, надо хорошенько отдохнуть перед тем, как выполнить уговор с Хватом. Дельце-то не из простых. Когда хозяйка оставила его в сарае и исчезла, Ксар осторожно, стараясь не потревожить рану, улёгся, куда было сказано - на сенник крытый шкурой. Протяжно вздохнул и прикрыл глаза. Можно, кажется, совсем чуть-чуть расслабиться. Дать отдых телу. Но что-то гложет и гложет изнутри, не даёт сну прийти. Хорошая хозяюшка, добрая да ласковая. Но что-то есть в ней такое, что заставляло держать ухо востро. Непрошенно вдруг кольнуло мутное воспоминание ещё об одной знахарке - конечно, не такой умудрённой опытом, совсем ещё девчонке. Тоже была черноволоса, и лицом даже кажется на Чернаву немного похожа. Только смотрела по-другому, и глаза у неё были ясные-ясные, как весеннее небо, дождём умытое. Где она теперь? Потерялась, вестимо, на дорогах судьбы. Да и сам Ксар потерялся. Наёмник открыл глаза - всё равно не спится. Так, дремота лёгкая голову тяжелит. И вообще, как-то немного маятно... Запястья слегка ломит. Самую малость. И кажется, что в тёмном углу кто-то притаился, сидит и улыбается. Ах, ну конечно! О самом важном-то и забыл, голова садовая! Про смолку-то не спросил, может ли ведунья такую сделать. Заболтали, заговорили, вот и не вспомнил. Тело само тоже не вспомнило - от травок или чего. А теперь, когда Ксар немного отдохнул, всё и вернулось. Ксар решил переждать. Попросила же хозяйка не выходить. Надо попытаться уснуть. Сон лечит. Потом спросит про "смолку". Сон упрямо не шёл, но Ксар так же упрямо заставлял себя хотя бы задремать. Получалось плохо.
Сказитель: Чернава Оставив Шатуна в сарае (и не заперев, конечно же, дверь), Чернава вернулась к нетерпеливо ожидающему Хвату. - Вот и я, сокол мой. Идем-идем, попотчую от души, пока дружок твой спит. Не зря люди говорят: больному и мед нехорош, а здоровый и камень съест... Уж как щи удались, уж какие блины золотистые - ровно я их на солнышке жарила вместо сковородки! Так, с приговорами да усмешками, увела она Хвата в дом, усадила за стол, принялась угощать... а что уж потом у них было - про то Чернава не рассказала ни солнцу, ни ветру, ни воде бегучей... Эпизод завершен
полная версия страницы