Форум » Земли Руси-Гардарики » Дороги лесные. Сухопутные подходы к Нета-дун. » Ответить
Дороги лесные. Сухопутные подходы к Нета-дун.
Яромира: Ох, и намается путник, добираясь посуху в Нета-дун! А все почему? Да потому, что Крепость-Городок свои ладьи имеет, и торговлю, и ученье, и бой на воде ведет. Так зачем же храбрым варягам дорога лесная? Ворота, конечно, стоят, да только путников с лесной тропинки мало приходит. Да и те захаживают разве что летом, когда земля сухая, или же зимой, на лыжах добираясь.
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Яромира: 19 липня, не столь раннее утро. Яромира вынула из своей гривы очередную сухую веточку. Повертев находку в руках, лекарка улыбнулась неизвестно чему, и двинулась дальше, опираясь на свой посох. Следы людей женщина подметила не так давно, но следы были свежими и частыми, значит, селение уже близко, чему она была несказанно рада. Ночевать в лесу женщине ее возраста было уже тяжеловато, да и земля еще не так сильно за день прогревается. Ступала она совершенно бесшумно, а ее длинные и разношерстные одеяния, зеленого цвета, на фоне леса делали женщину совсем незаметной. Так что если и были у воеводы секреты, или же просто дозорные, то они лекарку проморгали. Наконец, женщина вышла к поселению, окруженному добрым тыном. Облегченно вздохнув, пошла к отворенным воротам. - Да охранят тебя светлые боги. – Лекарка цепко посмотрела на вскочившего ратника. Молоденький совсем, вон, борода короткая, да и взгляда хищного нету еще. Ну да это дело наживное. - И тебя, добрая женщина. – Ратник для солидности положил руку на меч, и приосанился. Яромира мысленно усмехнулась. Действительно, еще молодой… - Ты милый, меня к воеводе отведи. – Лекарка улыбнулась, и ласково посмотрела на парня. Тому показалось, что перед ним стоит его матушка, ведь только та на него так смотрела…да и говорила. – Долгий путь я проделала, к вам добираясь. Не обидь старуху милый, отведи. – Все тем же мягким, обволакивающим голосом произнесла лекарка. - Так он это…на ладье, в море, вчера, с утра ушел. - Ну, ничего милый, ничего, я подожду. – Яромира еще раз улыбнулась, и прошла мимо озадаченного парня. – Я вон, на бережку посижу, ежели что, скажешь воеводе, что за мной приглядывал. – Ратник так же озадаченно кивнул, провожая взглядом странную женщину, которая действительно уселась недалеко от берега, устроив в ногах свой посох и заплечный мешок.
Зима: Поутру было довольно свежо. Ночевавшая по своему обыкновению под густой ёлкой Зима, выбралась из-под пушистых зелёных лап и ощутила на коже невесомые капельки влаги. Туман стлался над самой землей, медленно и величественно обтекая деревья и тонкие кружевные кустарники. Местами он успел уже стать крупной, ярко игравшей на солнце россыпью радужных росинок. Девушка глубоко вдохнула прохладный утренний воздух, потянулась. Внутри крепло предчувствие чего-то необыкновенного, что должно свершиться и наполняло всё её существо тихой радостью и нетерпением. Не зря видно попался вчера на пути человек, рассказавший, что Нета-дун совсем рядом. Еще немного и она, быть может, узнает, не напрасно ли всё затеянное и не зря ли она ушла из рода. Зима вытянула из-под еловых ветвей свой кузовок, привычно закинула на плечи и направилась в ту сторону, куда указал встречный странник.
Блуд: Блуд лениво потянулся, пытаясь с порога дружинной избы высмотреть, с кем это разговорился часовой. Настроение было – паршивее некуда. Мстивой оставил его в кроме, наблюдать за отроками, пока дружина в море. Не самое интересное занятие, но против слова воеводы не попрешь. Новогородец все так же лениво вышел во двор, притворив за собой тяжелую дубовую дверь, и подошел к воротам. Над его плечом привычно блестела крестовина любимого меча, хоть и рубить было заведомо некого. - Что у тебя здесь? Ратник обернулся, опираясь на копье: - Да вот, женщина пришла. Говорит, к воеводе. - А чего не впустил? - Не просила... – часовой развел руками, не выпуская оружия. Блуд хмыкнул, и прислонился плечом к столбу ворот, скрестив руки на груди. На берегу и вправду сидела какая-то женщина, и новогородец лениво раздумывал, не подойти ли спросить, чего надобно ей в Нета-дуне.
Яромира: Сколько ей тут сидеть, Яромира не знала, но надеялась, что не долго. Летом варяги охраняют свои земли, а в походы зимой ходят. По крайне мере, франки, у которых Яромира прожила без малого пять лет, именно так и делали. Входить в воинскую крепость, без разрешения на то воеводы, она не собиралась. Да в и селение, стоявшее рядом с крепостью, тоже. Уж слишком хорошо Яромира знала, как люди относятся к пришлым. Тем более женщинам. Тем более лекаркам. Бывало, что и от волхвов приходилось убегать, как только те узнавали, что Яромира крещеная. И от священников латинянских, когда те выясняли, что женщина зелья бесовские варит. Ну не могли ни те, ни другие понять, как можно и Христа любить, и Светлым Богам поклоняться. Яромира вдохнула чистый, свежий воздух, и улыбнулась яркому солнцу. Радоваться минутам покоя и счастья лекарка научилась давно. Уж больно их мало было за ее жизнь. За спиной послышались голоса. Того самого молодого ратника, и еще одного мужчины. О чем они говорили разобрать было сложно, да и не нужно – о ней, вестимо. А оборачиваться лекарка посчитала лишним. Захочет, воин и сам подойдет. Достав из заплечного мешка костяной гребешок, Яромира плавными движениями начала вычесывать из волос лесной сор.
Зима: Лес незаметно закончился и тропинка вывела на простор. Узенькая, но хорошо заметная тропочка неспешно спускалась к реке, а потом так же неспешно поднималась, выводя путника, шедшего по ней, прямо к крепким деревянным воротам. Судя по описаниям, это и был Нета-дун. Зима загляделась на широкую гладь реки, по которой рассыпались бисером веселые солнечные блики и не сразу заметила, что у ворот кто-то стоит, а заметив, решила, что неплохо бы сперва узнать что тут и как. Человек у ворот выглядел грозно. Девушка заробела под его взглядом, но отступать было поздно, да и не за тем она пришла сюда, чтоб свернуть в последний момент.
Блуд: Блуд слегка озадачился, открыто рассматривая пришельца. И не понять сперва, не то парень, не то девка. Если девка – зачем парнем рядиться? Новогородец скосил глаза на берег, где сидела и расчесывала волосы недавняя гостья. Что за наплыв такой? Но не молчать же, когда путник на пороге. Блуд вскинул голову, отбрасывая с глаз волосы. - Гость в дом - радость в дом. Кто таков будешь? Несмотря на показное радушие в голосе, новогородец не сдвинулся с места, перегораживая проход широкими плечами.
Яромира: А вот на эти слова лекарка все-таки обернулась. Интересно же посмотреть, кого там еще Светлые боги принесли. Много ли можно сказать о человеке, видя его в первый раз? Не так уж и мало, если подумать. Перед воротами Нета-дун стояла девица, это уж лекарка сразу поняла, но в мужском платье. Лет двадцать на вид, в этих местах, считай, перестарка. Лицо хорошее, открытое, глаз Яромира не видела, но не сомневалась, что глаза девицы без червоточинки. Короб за плечами, не большой, но и не малый, видно, что там все вещи, которые девице нужны. На поясе топор, а раз висит, то и обращаться с ним девка умеет. Яроимра убрала свой гребешок обратно, и полностью повернулась к воротам, с интересом рассматривая развивающиеся события. Уж очень ей девица интересной стала, за всю жизнь, лекарка ни разу не видела девок, на которых мужской наряд смотрелся так… правильно. «А уж не подойти ли мне к воротам? Дева наверняка растеряна, перед таким-то воином, кто бы не растерялся?» - подумала Яромира с усмешкой, но не сделала ни одной попытки встать. Если уж что, добежать до ворот она всегда успеет. ООС: Зима, по книге у героине был топор, при подходе к Нета-дун (она им даже в воеводу швырялась), не возражаете, что я так самовольно дополнила инвентарь вашего персонажа?
Зима: Коленки подрагивали, сердце замерзло и свалилось в пятки. Было страшно, как на кромке обрыва, когда из-под самых ног осыпаются и валятся вниз комочки земли. Если сейчас она не заговорит, значит дорога была напрасной. Подняв глаза, встретилась с взглядом вопрошавшего. - Зимой люди кличут. "Прогонит. От самых ворот прогонит..." - металось в голове испуганной птицей. - "А не уйду! Пусть что хочет делает - не уйду." И как в ледяную воду с головой. - В дружине хочу быть. "Теперь точно прогонит."
Блуд: "Все-таки девка. Ну, дела..." Блуд приподнял бровь, во все глаза рассматривая гостью. Но следующие ее слова заставили кметя согнуться пополам от хохота: - В дружине? Рядом заулыбался часовой. Слова Зимы позабавили обоих ратников. Они-то хорошо знали, чего стоит служба и Знамя Сокола на плече. Не всякий муж выдержит, куда там девке. Отсмеявшись, Блуд выпрямился и весело глянул на Зиму: - А сдюжишь, девица? Взгляд воина прошелся по фигуре девушки. - Я бы тебя хоть сейчас взял щи варить, да ты же не этого ищешь?
Яромира: «Что же ты им ,девица ,сказала-то?» Яромира ,сузив глаза, наблюдала за хохочущими воинами. Глупость, наверняка, какую-нибудь. Но глупость, по разумению воинов, а не девки. Для той, казалось, весь мир начинался и заканчивался у ворота Нета-дун. Вон, как статуя застывшая стоит, спина прямая, наверняка задубевшая. Ну а бледность морды и с места лекарке видно. - Ну это же надо так девиц обижать… - Пробормотала Яромира, с кряхтением поднимаясь с земли. – Не видит что ли, что девки впору с обрыва прыгать? – Лекарка отряхнула свои одежды-лохмотья, и поудобней перехватив посох, направилась к воротам. Не любила женщина необдуманные действия, а по виду, кмети скоро подтолкнут девку к очень необдуманным действиям.
Зима: Смех прозвучал обидно. Почему-то от слов кметя ощутились ясно и тяжесть топора, и верный лук со стрелами, и мужское платье... И то, что она - девка. - Не тебе судить, на что я годна. - Рука легла на топор, но не чтобы выхватить, а больше для собственного успокоения. - Отведи к воеводе - пусть он решает. И откуда только слова взялись. Зима удивлялась самой себе. Иной раз и одного слова в голове нужного не сыщешь, а тут... Чудеса! Страх куда-то ушел, отступил незаметно, оставив после себя только спокойствие. Пусть смеются - не их слово решает.
Блуд: - Ого! – Блуд прищурился. – Смелая. Ты за топор-то не хватайся, красна девица, прибьешь ненароком, что воеводе сказывать будешь? Новогородец казался предельно серьезным, будто и впрямь опасался того, о чем говорил. Кметь с копьем прятал улыбку. Ему и самому стало интересно, к чему у настырной гостьи дело вывернет. А между тем от берега неспешно и незаметно, словно бы и не скрываясь, и в то же время не привлекая к себе внимания, подошла женщина, что пришла первой, и Блуд посерьезнел. Вдвоем они в дружину проситься будут? Что за напасть? Да нет, не может быть такого... Ладно еще девка, мало ли чего ей в голову взбредет...
Зима: - Уж найду, что сказать. - грозно глянула из-под нахмуренных бровей, но руку с топора всё-таки убрала. - Так что, отведёшь к воеводе? Опять стало страшно, что вот сейчас точно прогонят её от ворот и возвращаться закажут. Зима разозлилась уже на саму себя: "Да что ж ты, девка неразумная, всё мечешься. Выбери, наконец, куда идти - вперед или обратно возвертаться?!" Присмотрелась внимательно к дружиннику: "Нет, не прогонит. Прогнал бы уже, коли собирался... А почто тогда дорогу заступил?" Краем глаза заметила подошедшую женщину. "Слышала ли? Не начала бы отговаривать..."
Блуд: Что-то в глазах девки подсказало дружиннику - если хочешь довести до слез, продолжай высмеивать. Слишком часто он видел, как вот такая решимость сменяется горькими рыданиями, и Блуд поморщился. - Воевода в море. К полудню лодья вернется. Можешь в кроме подождать, можешь вот тут, на бережку... "Воин великий", - добавил про себя новогородец, но озвучивать не стал. "Хотя с чего это я взял, что она делу ратному пришла учиться?.." - Зима-Зимушка... - протянул Блуд, глядя на девку, как смотрит на крынку сметаны большой и ленивый котище. - Негоже девице с топором шастать. Новогородца отвлекла подошедшая совсем близко женщина, имени которой он пока не знал. Было в ней что-то, что заставило Блуда присмотреться к гостье повнимательней. И одета небогато, а выступает, словно княжна... Велета, сестра любимая воеводы, с детства балованная, и то так голову не держит.
Яромира: - Опусти руку с топора, дочка. – Яромира мягко опустила ладонь на плечо девки, и легонько его сжала. – Одного кметя зашибешь, да их тут двое. А тебе, милая, еще с воеводой речь вести, как же ты ему в глаза смотреть будешь, если драку с его воинами затеешь? – Лекарка цепко осмотрела незнакомого кметя. Не понравился он ей. Был и статен, и красив, и в глазах не было той червоточинки, которая выдает в человеке негодяя. Но не понравился. – А ты кметь? Разве заповедовал Перун храбрость высмеивать? Провел бы лучше гостью в дом, да угостил бы медом. Солнце уже встало, воевода скоро вернется, а ты без дела в воротах стоишь, с девкой разговоры разговариваешь. Или гони, или пропускай за тын. – Глаза женщины сузились, от чего сразу стали видны многочисленные морщины на ее лице. От этого выражение самого лица становилось только страшнее.
Блуд: Блуд нахмурился. Не хватало, чтоб пришлые женщины его учить стали, да еще на глазах у младшего. Новогородец сдержался, поклонился коротко, храня на губах учтивую, но ироничную ухмылочку: - Доброго дня тебе, славная. Да за науку спасибо. Впредь знать буду, для чего я в кроме оставлен - девок медом поить... При слове "мед" Блуд на мгновение ощутил знакомую тяжесть пониже груди, и взмолился про себя - "Не допусти, Перуне, только не сейчас!", но на лице его это не отразилось. - А может поведаешь мне, что я неверно сказал? Али Боги девкам топоры носить заповедали?
Зима: Горше полыни показались ей слова кметя. "Неужто, чтобы не насмехались, нужно храбрым мужем быть, а не девкой пришлой? Неужто, раз девка, то топора брать не моги и науку ратную учить забудь?" Но ответила женщине. - Матушка, ведомо мне, когда бить, а когда руку сдержать. Не трону никого, раз с миром пришла. Да и разве сладить мне с ними теперь? За наукой я сюда пришла. Вот узнаю что и как, тогда и посмотрим, кто кого одолеет. Весть о том, что воевода в море, не порадовала. В кроме ждать не хотелось - мало ли. На берегу, что ли подождать? Зима незаметно покосилась в сторону берега и росшей там густой травы.
Яромира: - Боги заповедовали помогать ближнему своему в беде его, творить дела добрые, во славу Рода своего. – Ерничество воина вызвало у лекарки только кривую ухмылку. – А дева эта, следуя тем же заповедям Светлых Богов, хочет Род свой прославить и землю свою от ворогов защитить. – Яромира повторно сжала плечо Зимы. Лекарка постаралась убрать из своего голоса повелительно-покровительственные нотки, что давалось Яромире с трудом- привыкла лекарка за годы своих странствий к людскому уважению. «Совсем из ума выжила старая», посетовала на саму себя женщина, «Кметя перед новиком учить вздумала. Привыкла с воинами общаться, кои тебя прибить их просят, все одно им подыхать. А этот здоровый, с языком подвешенным…», от досады Яромира чуть не цокнула языком. – Так что же кметь, варварам закатным уподобишься, путникам в крове, да в угощении откажешь?
Блуд: Блуд едва не спросил «А мы тут тогда зачем? Неужто воинов на этой земле нет больше, что девки за топоры берутся?», но промолчал. Слишком хорошо помнил присловье воеводы – «рожоного ума нет, не дашь и ученого»... Неизвестно, что ответил бы дружинник – наверняка что-то язвительное готовил, но тем и подавился. Со спины тихо подошла Велета, взяла за рукав: - Что у вас тут? Новогородец обернулся, и стал похож на поджарого сторожевого пса, которого тянет за ухо хозяйское дите. И шевельнуться бы, да как бы не испугать, не обидеть... У него когда-то тоже была сестра, да только не дожила и до пятнадцати весен. - Гости. – буркнул он, приходя в себя. - Гости? – лицо Велеты озарилось улыбкой, она отпустила рукав кметя и храбро вышла из-за его спины. – Впустил бы, Блуде! Сестра воеводы смотрела на новогородца ласково и чуть лукаво, словно знала – не откажет. Дружинник задумался на мгновение, потом лениво отошел от ворот. Мол, «проходите, если охота». Велета проводила его взглядом – Блуд уходил в лес, - потом повернулась к гостям: - Ну что же вы, проходите! ...Отлучаться надолго из крома было нельзя – нужно было вернуться на площадку, где старшие дружинники вовсю гоняли бестолковых отроков, но Блуд сошел с тропы и забился в самый глубокий ельник. Упал на одно колено, взвыл по-волчьи, чувствуя, как выворачивает наизнанку знакомая боль – даже не боль, лишь ее предвестие... Откашлявшись, дружинник сжал зубы, поднялся на ноги. Будто рывком надел привычную личину – улыбочку ленивую нацепил, только глаза остались злыми, волчьими. Блуд злился на себя. Вернулся, прошел мимо девок в воротах, будто и не заметил, а через некоторое время с заднего двора донесся его голос – распекал кого-то из молодых за кривые руки и нечищеный меч... - Меня братья Велетой зовут, - назвалась сестра воеводы. - А вы Бренна ждете? Беда какая случилась?
Яромира: «Ни дать ни взять, зверь дикий, да прирученный…» Яромира с легкой иронией проследила за недовольно уходящим кметем. «И куда его понесло?» Ратник направился в глубину леса, и пробыл там несколько мгновений. Потом вернулся, и прошел мимо них троих, скрылся за тыном. Яромира задумчиво хмыкнула, не в силах дать объяснение столь странному поведению. - Меня греки Александрой нарекли. – Лекарка повернулась к Велете, и немного наклонила голову, обозначая учтивый поклон. – Если Бренн ваш воевода, то к нему и иду. – Женщина покосилась на Зиму: собиралась ли девка с Велетой заговорить, или нет? – Видишь ли, красавица, лекарка я, раны воинские привыкшая латать, а тут услыхала про ваш Нета-дун, да решила, чем Боги не шутят? – Женщина ласково улыбнулась, и перебросила свой посох из одной руки в другую.
Зима: - Спасибо на добром слове! - Зима чуть помедлила с ответом, отвлекшись на бродившего туда-обратно Блуда. - Меня Зимой люди кличут. Беды никакой на случилось, Боги миловали, а вот дело к воеводе важное есть. Дозволишь в кроме его обождать, славница? Красна девка - что солнышко. Улыбнётся и всех своей улыбкой согреет. От приветливой Велеты и на сердце легче становилось, и путь пройденный виделся не таким уж напрасным. Мнилось, что вот немного - и мечта исполнится. Радостное настроение портила только рука спутницы, зачем-то цепко сжимавшая зимино плечо. Хрупкие с виду пальчики этой руки способны были, казалось, проткнуть кожу прямо сквозь одежду. Плечо уже начинало болеть...
Сказитель: Велета перевела взор с одной гостьи на другую. - Отчего ж не дозволить? В горницу сестра воеводы гостей не повела – ясный день на дворе, солнышко пригревает, чего в избе сидеть? Повела к корабельному сараю, у которого Славомир на днях вкопал широкую скамью, вынесла кувшин сбитня... - Вы тут посидите, а я гляну, не видна ли лодья. Если показалась, скоро дома будут! Велета, убедившись, что гостьи пока устроены и никто их не обидит – Блуд все так же ехидно ругался на заднем дворе – выпустила из конюшни Мараха и вместе с ним вышла за ворота. Раз беды не случилось - чего зря тревожиться? А дело... Да мало ли какое дело может быть к воеводе, он тут всем заступник.
Зима: "А ведь и верно, в избе сейчас сидеть - только себя мучить. Вон, какое Солнышко ясное да ласковое." Зима скромно уселась на краешек скамьи, поблагодарила радушную хозяйку за угощение. Сбитень был вкусный и прохладный. Только сейчас поняла она, что не пила ничего довольно давно. Приятно было сидеть вот так, никуда не спеша. Сами собой вставали перед глазами картины пройденного пути. И доброе случалось, и худое. Что ни говори, а трудновато девке одной в незнакомом лесу. Не столько лес страшен, сколько люди, что в нём бродят. - Матушка, Вы ведь лесом сюда добирались... Не трудно пришлось?
Яромира: Та часть крепости, которую удалось разглядеть, Яромиру устроила. Во многих она городах и селах бывала, и много видела. Бывало, что доски в тыне прогнившими были, а бывало, что столько ворот понаделают, что и сосчитать то трудно. А в Нета-дун, все было чсито и аккуратно. Яромира ведь привыкла хорошо жить, если уж в людском поселении остановилась, а как хорошо жить, если сами хозяева, как нелюди какие-то живут? - Я дочка, всю жизнь в пути, мне несколько дней в лесу, что тебе час в рощице погулять. – Добродушно ответила лекарка, разомлев от прохладного питья. – Редко конечно попадаются тати, да только видят они старуху в лохмотьях. – Женщина криво усмехнулась. – А что с такой взять? – Яромира неопределенно хмыкнула, и посчитала в уме, что на пару десятков гривен, ее пожитки потянут. Хотя, на ведьминские зелья, покупателя не найдешь. – А ты красавица? Как так вышло, что тебе Светлые Боги дорогу воинскую определили?
Зима: Долго Зима с мыслями собиралась. Да только думай-не думай, а коль спросили, отвечать надобно. - Так уж, видно, на роду написано... Коль наделили силой - так и дело себе по плечу ищи. Не знала я своей судьбы, да воины, с Нета-дуна к нам приплывавшие о дани уговариваться, подсказали. Мол, завсегда рады тому, кто луком владеет. Вот и решила попытать счастья, авось да получится? Одна только надежда, что воевода прочь не прогонит... Посмотрела на свою спутницу - а ну как осудит, скажет, что не девичье дело мечом махать?..
Яромира: - Воинское дело милая, это ж не только из лука стрелять ловко. – Яромира покачала головой, в осуждающем жесте. – Копье, меч, щит, это только то, чему учат отроков кмети. А я знавала людей, которые и иголкой в навь могли отправить. И смириться тебе надобно с тем, что за плечами у тебя всегда смерть гулять будет, а уж какая: славная или поганая, тебе решать. Сможешь ли ты, красавица, с такой судьбою сладить? Ведь коли возьмешься, назад пути не будет. – Яромира цепко впилась взглядом в фигуру Зимы. В детстве, лекарка видела арабских наложниц, которых учили убивать. Да только убивали они кинжалом, и ядом, а сами были, что змеи, гибкие, красивые и опасные. А девка, сидящая перед ней, ну ни как не напоминала змею, скорее уж волчицу.
Зима: Как тут сказать-ответить... О том, что и так пути обратного нет. - Смогу, матушка. Справлюсь. Коли дело правое, так и смерть не страшна. Только ведь не смерти искать буду. Зима замолкла. Продолжать беседу не хотелось. Права, ох права лекарка. Не женское это дело - воевать. Перед внутренним взором вставали картины, сменяя друг друга. То она видела себя в окружении детей у очага, то рвущейся в бой с обнаженным мечом. И не одну судьбу не могла она выбрать теперь. Знала только одно - обратно её не ждут.
Яромира: Яромира с большим, чем раньше интересом посмотрела на девку. Не те речи говорила Зима. В ее возрасте, девки о парнях судачат, наряды обсуждают, да подруженькам кости перемалывают, замуж выходят, детей рожают... Да мало ли у бабы дела. А эта? говорит, смерть ей не страшна. Знала лекарка и мужей, которые такими же громкими словами кидались, а потом с поля брани убегали. Убежит ли Зима? Вряд ли. Видела Яромира ее лицо: напряженное и сосредоточенное. Видела фигуру: прямую и гордую. "Эх девка, родиться бы тебе мужем, с такими то мыслями..." - подумала лекарка, с сочувствием посматривая на Зиму. "Или горя не ведать, что заставило к воинам в ученичество идти". Явно же не от хорошей судьбы девка в Нета-дун пришла. Была бы парнем, все понятно: увидал меч, да возомнил себя гордым нурманом, дык то же парень... Но с чего бы, красивой, молодой девке из дому уходить, Яромира не стала, зачем к человеку в душу лезть, прошлое ее воротить? Ежели Боги захотят, лекарка и так все узнает. - Знаешь милая, есть у греков сказ, о князе, который захотел от своей Судьбы, Богами предсказанной уйти. Да не смог, наказала его судьба, и жену его, и детей, и весь Род. Если Светлые Боги решили тебе такою судьбу уготовить, - Лекарка перевела взгляд на тренирующихся отроков - то так тому и быть. Ты главное милая, Судьбу свою не проворонь, успей схватить. - Яромира непонятно мему улыбнулась, и облокотилась спиной о стену корабельного сарая. - Ты дочка, меня разбуди, когда ладьи придут. А то замаялась я что-то сегодня...подремлю. - С этими словами, лекарка прикрыла глаза и мерно задышала.
Сказитель: Долго ли, коротко ли они так сидели, да только прервал хрупкое молчание восторженный крик за воротами: - Лодья торговая пришла! И тут же часовой подхватил крик, но его радовало другое: - Воевода вернулся! И совсем уж заполошные вопли неслись с дороги, что шла к пристани от деревни: - Датчане!!! Люди, датчане!!! То ли глазам не верить, то ли Боги решили явить чудо невиданное - лодья Мстивоя бок о бок с драккаром датчан, да не в смертном бою, а в мирном плавании... Но кто видел, что драккар подошел с миром? Пока донеслась весть до деревни, там уже вязали узлы и прятали домашнюю живность - что ж такое деется, где ж заступник, где дружина, неужто проворонили набег? Кто ведал, в чем дело, пытался успокоить родовичей, да только те не верили, сами бежали к пристани - убедиться, что не врут люди, вправду датчане с миром пришли. От такой суеты на дороге близ крома часовой сурово насупился, всем своим видом показывая, что при деле, хотя и ему было любопытно - как же так дело вывернуло. Молодой воин едва ли не с завистью провожал глазами босоногих мальчишек. Они-то уж верно поспеют первыми, все как есть вызнают и все увидят. "Да и от тебя не убудет, уймись", - наконец сказал сам себе ратник. - "Но грядет нечто небывалое". Опершись на копье, воин еще раз почти скучающе прокричал: - Воевода вернулся, встречайте! Из-за корабельного сарая кубарем выкатился отрок Блуда, вскочил, потер спину, на которой четко отпечатался след от приложенного плашмя меча, а за ним показался и сам кметь, с довольной улыбкой отирающий пот со лба. - Я к берегу, - коротко бросил новогородец, убирая клинок в заспинные ножны. Часовой кивнул.
Зима: - Хорошо, матушка, разбужу. Задумалась Зима над словами, что лекаркой сказаны были. Что же эта женщина знала такое, что и самой Зиме не ведомо было? Послушать, так и простые слова, понятные, а есть в них что-то... особое. Вроде как в воде отражение своё видишь, а там под этим зеркалом водяным целый мир с жизнью своей потаённой. "Страшно как. Выходит, Судьба это не выбор, а сила неумолимая? А выстою ли?" - представилось Зиме, что стоит она против ветра, стараясь на ногах удержаться, - "Выстою. Теперь бы воеводу дождаться. У него дозволения спросить."
Яромира: Хоть лекарка и сказала что вздремнет, но сама засыпать не спешила. Не на столько она умаялась, что бы посреди дня валятся на лавке. Но чувствовала Яромира, что Зиме время нужно, одиночество, что бы мысли в порядок превести, да подготовиться духовно к встрече с воеводой. Сама же Яромира вспоминала все свои знания. перед мысленным взором женщины вставало человеческое тело, и то, чем оно может хворать, и как его лечить. Знала Яромира так же и что в нутре у человека. Попался ей как-то отшельних франкский, сумашедший был старик, но дело свое знал, и знал лучше кого-либо. За каких-то две зимы, он обучил Яромиру такому, что ее мать даже и не знала. Как хвори разные из человека ножом вырезать, как отвары полезные сразу в кровь пускать, как дышать человека заставить, ежели он сам не может. Много чему научил ее блаженный отшельник, перед тем как отдать душу Христу. - Ладьи! Ладьи! - Услышала крики лекарка, и вынурнула из омута своей памяти. Открыв глаза, Яромира сонно похлопала ресницами, и легко вскочила с скамьи, крепко перехватив в левой руке посох. - Пойдем красавица, посмотрим на воеводу. - Лекарка хитро посмотрела на Зиму. - Только ты милая сразу к нему не подходи. Обожди пока муж славный дух переведет, да насытится. Да что я тебе говорю, не хуже меня ты, милая, все знаешь.
Зима: Вот и окончилось ожидание. Немного осталось до встречи, которая изменит, вполне возможно, всю её жизнь. Зима поднялась со скамьи и заозиралась, пытаясь разобраться в суете людской. Обитатели Нета-дун спешили, казалось, во всех направлениях сразу, но если присмотреться, становилось заметно, что все они в сторону реки торопятся. Оно и понятно, ведь корабль же вернулся. - Хорошо, матушка! - Ответила Зима на слова лекарки. Согласилась, а сама опять над её словами-отражениями и словами-загадками задумалась. А сказанное женщиной: "посмотрим на воеводу" - и вовсе странным показалось, словно воевода и не человек вовсе, а зверь какой диковинный.
Яромира: Эпизод завершен
полная версия страницы